Татьяна Нилова

Жили мы в Москве без машины. И ничего, обходились. Нужно было на работу поехать – пожалуйста, есть метро, в поликлинику – садись в автобус. Даже за город: час электричкой и ты уже в глухом лесу.

А в Америке без машины – никуда. Без машины полный инвалид: ни на работу добраться, ни куска хлеба купит. А лес – так только на картинках или в тревожащих снах будешь видеть.

А когда наскребешь денег на свою первую машину, это будет какая-нибудь старенькая, которая только в том преуспеет, чтобы душу из тебя вынимать и монеты выкачивать. И останется одно утешение – теплым словом вспоминать механика, подсунувшего тебе эту развалину.

А ломаться она будет с отменной регулярностью и в самых неподходящих местах, чаще всего – в гуще американской жизни, на каком-нибудь хайвэе. Так произошло и с нами в городе братской любви, Филадельфии, через полгода после нашего приезда в Америку.

Однажды мы возвращались из центра города. Летняя жара и влажность уже достигли своих почти невыносимых пределов. Нам предстояло подняться на Рузвельт-бульвар и, чтобы успокоить надрывно кряхтевший мотор, муж выключил кондиционер. Мотор перестал издавать угрожающие звуки, и мы плавно преодолели подъем. Мы ободряюще улыбнулись друг другу: еще минут двадцать, и мы будем дома.

Но нашим надеждам не суждено было сбыться. Съехав по горку и не доехав метров ста до перекрестка, машина громко кашлянула, из-под капота появился зловещий дымок, и мы остановились.

Извергая жуткие проклятия, муж снова и снова пытался завести мотор. Безрезультатно. Мимо нас, недовольно гудя, проносились машины, На другой стороне дороги мы разглядели телефонную будку. Собравшись с мыслями, решили, что лучше всего мне остаться в машине, мужу попытаться добраться до телефона и вызвать помощь.

- Осторожно! – крикнула я ему вслед, с замиранием сердца наблюдая, как он, ловко увертываясь от машин, пересекает разделенные газоном шесть полос Рузвельт-бульвара.

Оставшись одна, я огляделась по сторонам. Внезапно непреодолимый страх охватил меня. Огромные многотонные грузовики, разогнавшись под горку, с угрожающим скрежетом тормозили, как мне казалось, в сантиметрах от меня. Водители легковушек сердито гудели, объезжая нашу машину, разнообразными знаками показывая свое недовольство. Я вжалась в сидение, шепча: «Господи, помоги!»

И вдруг я увидела ангела в белом одеянии. Всевышний услышал мои молитвы! Это был посланный мне небесами американский ангел – Черный как ночь. Сверкая белками глаз, он улыбнулся неотразимой улыбкой и произнес на чистом английском языке:

Are you OK, ma’am?

То есть «С вами все в порядке, мадам?» Потрясенная происшедшим чудом, я посмотрела на небо, пытаясь разглядеть какой-нибудь летательный аппарат или дырку в небесном своде, потом – на дорогу.

Никакого припаркованного средства передвижения видно не было. 

- С вами все в порядке? – повторил ангел свой вопрос.

Не в силах открыть  рот и стыдясь заведомой лжи, я кивнула в ответ. 

- Вы можете вести машину, мадам?

Я правдиво помотала головой. 

Быстро оценив ситуацию, посланец свыше задал свой последний вопрос:

- Где ваш муж, мадам?

Молча я показала рукой на мужа, который уже возвращался ко мне через шестиполосный Рузвельт.

Постепенно я приходила в себя и ко мне начали возвращаться ясность зрения и сознания.

Я разглядела, что белое ангельское одеяние на самом деле было белоснежной накрахмаленной рубашкой, туго облегающей широкие плачи и крепкие мускулистые руки чернокожего мужчины лет тридцати. На рукаве рубашки была нашита синяя эмблема какой-то фирмы. Но для меня оставалось тайной, как он оказался рядом с нашей машиной посереди шумного Рузвельта.

- Все будет в порядке, мадам! – уверенно заключил человек-ангел.

В ту же секунду я поверила ему, успокоилась и положилась во всем на его небесную и земную силу.

Он вышел на середину дороги, поднял руки, и машины, как по мановению волшебной палочки, остановились. Вдвоем с подоспевшим мужем они откатили нашу калеку на обочину. Не раздалось ни единого возмущенного гудка.

Только очутившись на тротуаре, я смогла перевести дух. Муж снова побежал к телефону, а я осталась с нашим спасителем. Медленно ко мне возвращался дар речи.

- Спасибо, большое спасибо! – повторяла я, не в силах подобрать слова для более развернутого выражения благодарности.

Но ангелы, видимо,  действительно обладают даром понимать все и без слов. Поэтому для меня уже не было сюрпризом, когда он решительно объявил, что останется с нами и будет ждать, пока не приедет помощь. Ангел объяснил, что работает охранником в очень хорошей фирме, всегда отправляется на работу с большим запасом времени и поэтому может задержаться с нами. Он наконец представился: 

- Меня зовут Боб. Боб Уайт.

И протянул для рукопожатия свою огромную ручищу. Я рассказала ему о нас: когда приехали, откуда, где живем.

Подошел муж и сообщил, что дозвонился наконец до TripleA – страховой фирмы, оказывающей помощь на дорогах, - и они обещали прибыть в течение часа.

Я почувствовала себя свободнее и, набравшись смелости, сказала Бобу, что я на самом деле чувствовала: он наш ангел-спаситель, которого послали нам небеса.

Я не ожидала, что эти слова произведет на него такое сильное впечатление. Боб ужасно разволновался и сказал, что мама с детства учила его делать добро людям: «Если ты будешь делать добро, сынок, оно в трудный момент жизни вернется к тебе, и кто-то обязательно тебе поможет».

- И мама была права, - говорил Боб. – Я очень хотел получить место охранника в хорошей фирме. Но у меня не было приличной машины. А как ее купишь, если у тебя плохая кредитная история? Я обошел много дилеров. Никто не хотел продавать мне машину. Я был очень расстроен. И вот однажды я заехал к одному дилеру. Это был совсем молодой белый парень. Я все рассказал ему: и про работу и про кредитную историю. Он выслушал меня внимательно, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Я верю тебе, Боб, и я продам тебе хорошую машину!»

- Я был так счастлив, что сразу же позвонил маме. И она сказала мне: «Вот видишь, сынок, это твои добрые дела вернулись к тебе. Помни об этом!»

- Теперь я работаю в этой замечательной фирме. У меня есть хорошая подружка. Мы живем вместе уже почти год. Мама говорит, что это нехорошо. И вот я решил: как только почувствую себя уверенно на работе, мы обязательно обручимся.

      Я слушала его, стараясь понять каждое слово.

Боб замолчал. Филадельфийское солнце нещадно палило. TripleA все еще не появлялся.

- Все будет хорошо, - сказала я, слегка дотронувшись до его руки.

Он внимательно посмотрел на меня и неожиданно проговорил:

- Я вернусь через пять минут. Не волнуйтесь.

Только теперь я увидела, где он припарковался. Как он, проезжая довольно далеко от нас, успел все увидеть и понять наше положение?

«Без сверхъестественных сил все же не обошлось», - решила я.

Когда Боб снова появился перед нами, на его широком лице сияла довольная улыбка, а в руках он держал две бутылочки с водой.

- Сегодня слишком жарко, - протягивая их нам, добродушно объяснил он.

Мы еще немного поговорили, Боб рассказал нам о своей матери и о младшей сестренке, которая «вэри смарт», очень умная, и учится в колледже на медсестру.

Наконец появился грузовик из TripleA. Из кабины вылез сонного вида водитель и, не обращая на нас никакого внимания, стал прилаживать нашу машину к грузовику. Боб внимательно наблюдал за ним. Потом подошел к нам поближе и начал тихо, но взволнованно говорить:

- Этот тип мне совсем не нравится. Он недостаточно хорошо к вам относится. Он не понимает, что вам пришлось пережить. Если у вас с ним будут какие-нибудь проблемы, позвоните мне обязательно. В любом случае позвоните мне!

Он протянул нам бумажку с номером телефона. А мы нацарапали ему свой на полях чужой визитной карточки.

Тем временем водитель буркнул, что все готово, и мы можем ехать. Мы обнялись с Бобом. Он прижал нас к себе и держал, как бы не желая отпускать нас одних в такую еще незнакомую и порой даже опасную американскую жизнь.

Водитель грузовика неодобрительно посматривал из-под козырька бейсболки на эту непонятную ему сцену.

«Спасибо, большое спасибо за все, Боб!» И вот мы уже взбираемся по ступенькам в высокую кабину грузовика. Усевшись, я высунулась из окна и махала Бобу рукой до тех пор, пока его крепкая фигура не скрылась за поворотом.

До дома мы добрались благополучно. Наша, как нам тогда казалось, навеки почившая  машина с мрачным видом встала у подъезда. Вечером мы позвонили Бобу, сказали, что с нами все в порядке и что мы не забудем о его помощи.

Машину нам все-таки починили, и мы кое-как ездили на ней, пока нене купили у знакомых русских механиков «хонду», которая прослужила нам верой и правдой много лет.

Мы очень хотели встретиться с Бобом, не раз звонили ему, но он был все занят на дежурствах. А потом его телефон отключили: металлический голос ответил, что абонент выбыл по неизвестному адресу. 

Иногда я думаю: «Как сложилась твоя жизнь, Боб, наш чернокожий ангел? Хочется верить, что добрые дела возвращаются к тебе сполна, как обещала твоя мудрая мама».