Татьяна Нилова

Рассказ опубликован в книге «Казино»

Юлия зло и неприязненно называла его - «этот город». Почему? Ведь он ни в чем не провинился перед ней. Город на юге Америки растянулся на многие километры, занимая обширные пространства вдоль устья величавой реки Сент-Джонс. Из-за своей чрезмерной протяженности и относительной малонаселенности город казался несколько пустоватым. Дома стояли так далеко друг от друга, что от одного конца улицы до другого можно было ехать почти час.

Растительность тоже не впечатляла. Изредка попадались одинокие пальмы, одетые в лохматые лиственные шапки. Сверху - пыльно зеленые, похожие на перья невиданных птиц, снизу - ржаво-коричневые, пожухлые. По сторонам широких проспектов виднелись заросли невысоких кустарников, поднявшихся на месте осушенных болот. Вьющиеся растения так плотно переплетали кустарник, что даже на шаг нельзя было углубиться в низкорослые джунгли. Да никто и не советовал этого делать: говорили, что заросли кишат змеями и другими ядовитыми тварями. Так что утолить тоску по зеленым рощам с шелковистой травой-муравой в этих загадочных и неприветливых кущах, лучше было и не пытаться.

Плотно застроен был только центр города. Он возвышался сверкающими серо-голубыми глыбами небоскребов, в которых размещались невидимые глазу фирмы и банки. Зеркально-холодный, вычищенный центр казался чуждым остальному городу, его одноэтажным уютным домикам-ранчо.

Так сложилось, что город уже давно принимал иммигрантов со всех концов света. По тщательно расписанным до самых мелочей правилам, заботливо, но равнодушно, он обеспечивал на первых порах прибывающих на его землю всем необходимым - жильем, талончиками на продукты, и даже билетами на автобусы, чтобы все могли посещать бесплатные курсы на факультете «Английский как второй язык» в местном колледже.

Кстати, только занятия языком и примиряли Юлию с «этим городом». Уроки вели опытные преподаватели, основной специальностью которых было обучение английскому языку иностранцев.

Четко разработанная методика применялась к студентам с различным уровнем знаний языка, и занятия проводились даже с неграмотными. Их обучали с помощью рисунков, жестов, выразительной мимики. Уроки в таких классах походили, порой, на выступления знаменитого французского мима Марселя Марсо.

Обучение английскому языку - был первый и обязательный пункт программы помощи вновь прибывшим. Небольшую группу иммигрантов из бывших союзных республик быстро распределили по классам в зависимости от результатов сдачи вступительных экзаменов. И вот уже «русские» - в основном квалифицированные специалисты - инженеры, врачи, программисты, учителя ежедневно по шесть часов занимались языком, напряженно вслушиваясь в почти непонятную американскую речь, совсем не похожую на ту, к которой они привыкли в школе, в институте и даже на специальных курсах английского языка.

Юлии учиться в колледже очень нравилось, и она изо всех сил старалась освоить язык. Перед отъездом в Америку Юлия тщательно готовилась, посещала курсы английского и после сдачи экзамена попала сразу на третий уровень из пяти возможных.

В Москве Юлия работала программистом, была лучшим в своем научно-исследовательском институте, «супер-дупер», как любил говорить ее начальник. Однако, пользуясь ее «пятым пунктом», не особенно спешил повышать ей зарплату.

Юлия мечтала в Америке устроиться на работу по специальности. Но быстро поняла, что для этого ее знаний английского явно недостаточно, и поэтому с головой ушла в учебу.

Незаметно пролетали отпущенные на занятия языком месяцы, и вот уже некоторые «русские» добрались до последнего, пятого уровня и прикрепленные к ним «ведущие» принялись подыскивать им работу.

И вот тут стало ясно, что ни прекрасное образование, ни богатый опыт работы не в счет. А главное, оказывается, чтобы они делали то, что нужно этому городу. А ему требовались не врачи и инженеры, и даже не программисты. А работники совсем другого рода - помощники нянечек в дома престарелых, кассиры в магазины, уборщики в больницы и подсобные рабочие в мастерские. И все. И никаких перспектив. Обо всем другом следовало забыть и не тратить драгоценное время на бесполезные хлопоты по поиску интересной работы.

«Русские» заволновались, но большинство решило не сдаваться, а все-таки попытаться найти себя. Если не в этом городе, то в другом. И многие начали поговаривать о переезде на север - в Нью-Йорк, Бостон или на противоположный берег - в Лос-Анджелес, Сиэтл.

Переезд - дело дорогое. Машины были далеко не у всех. И чтобы накопить на покупку, кое-кто соглашался на предложенную работу. И только спустя какое-то время понимал, в какую ловушку попал. После целого дня тяжелой, отупляющей работы ни сил, ни времени на переезд уже не было.

Те, кто учились еще на нижних уровнях, внимательно следили за перипетиями своих друзей и знакомых и наматывали все себе на ус. Главное - не спешить заканчивать пятый уровень. Ни на какую работу не соглашаться. А постепенно собираться в дальнюю дорогу - подальше от этого города, в надежде найти что-нибудь по своей специальности.

Большинство из тех, кто шел в уборщики или помощники нянечек были люди семейные, с детьми. И подняться с места им было труднее, чем одиночкам. Поэтому, скрипя зубами, они старались забыть такие слова, как «главный инженер проекта», «заслуженный врач республики». Но не всем это удавалось. Порой разрушались семьи. Жена оставалась с детьми. Муж уезжал в поисках работы и уже не возвращался обратно. Видя такие семейные трагедии, Юлия еще сильнее невзлюбила “этот город”. Кроме работы по специальности, глубоко в душе у нее таилась мечта устроить свою личную жизнь. Старушка-мать говорила часто:

- Тебе, Юленька, уже тридцать пять. Все сроки прошли. О чем ты только думаешь?!

Юлия вздыхала. “Русские” все были пристроены. А об американце она даже не могла и мечтать. Да и кому нужна такая обуза - без языка, без работы!

В колледже Юлия познакомилась с одной молодой женщиной. Ее звали Дина. Тоже за тридцать, тоже вдвоем с мамой и тоже программист. Правда, «начинающий», как она сама выразилась. Дина стала уговаривать Юлию переехать в Нью-Йорк, где, по ее сведениям, было великое множество программистских курсов, которые к тому же помогали после окончания устроиться на работу. У Дины в Нью-Йорке жила подруга, она уже работала и обещала помочь с жильем и учебой.

- Зачем мне какие-то курсы? - сомневалась Юлия. - Я и так все знаю! Все современные языки программирования.

- Как зачем? - вытаращивала круглые глаза Дина. - Чтобы на работу устроиться! Ты им - деньги за учебу. Они тебе - работу!

- Какие деньги?! Денег у меня нет! - отрезала Юлия.

- Да ты не кипятись! Нам в течение первого года после приезда помощь полагается на учебу. На курсах они такие доки! Все знают! И с оформлением документов помогут, - объясняла Дина. - И в Нью-Йорк отсюда автобус ходит. А машина в Нью-Йорке вообще не нужна! Там общественный транспорт, как часы работает. Не то, что здесь!

Юлия в душе была согласна с Диной, но опасалась, что, если она заикнется матери о переезде, та устроит истерику. Оно и понятно. Через океан только недавно перелетела. Еле-еле в себя пришла. А тут опять переезд. Но на удивление Юлии, мать ничего не сказала. Только вздохнула, взглянув на упрямо сдвинутые черные брови дочери и крепко сжатые бледные губы.

- Как ты хочешь, Юленька, - проговорила она. - Лишь бы тебе было хорошо. Ведь ради этого мы сюда и приехали. А мне что! Мне - ничего! Сколько мне еще осталось!

И она продолжила складывать в шкаф постиранное с утра белье.

После принятия решения о переезде, на душе у Юлии стало легче, и она с новой силой погрузилась в изучение английского, теперь уже на достаточно сложном, четвертом уровне. Преподавательница у них была прекрасная. Звали ее миссис Шук. В классе она никому не давала расслабиться. Не умеешь писать - будешь учиться, стоять у доски и выводить хитроумные написания непроизносимых букв. Часто - пишутся три, произносится только одна. Остальное надо помнить. Вызубрить наизусть. Вот так.

Плохо говоришь - будешь, заикаясь и запинаясь, отвечать на вопросы, рассказывать о себе, мучительно подбирая куда-то подевавшийся «богатый словарный запас». И что самое сложное - правильно задавать и отвечать на «хвостиковые» вопросы.

И все это под строгим взглядом миссис Шук, которая, должно быть, поклялась довести знания своих учеников до совершенства, несмотря на все препятствия - незнание простейших речевых оборотов и полную неспособность поддерживать каждодневный разговор.

Юлия прекрасно понимала свои плюсы и минусы. Грамматику она знала хорошо. Многочисленные английские слова, выученные в еще в Москве, аккуратно лежали по полочкам у нее в голове. Но произношение не годилось никуда. Особенно межзубные звуки. И речь была тяжелая и выдавливалась с трудом, по каплям, как засохшая зубная паста из старого тюбика.

Миссис Шук видела ее старание и помогала, как могла. Оскаливала зубы, просовывала между ними кончик розового языка. Заставляла Юлию делать тоже самое и повторять: th-th-th. Так они шипели друг на друга, пока миссис Шук не произносила удовлетворенно: «Вот теперь прекрасно! Можешь сесть, Джулия».

Но Юлия была не очень довольна своими успехами. И все-таки поставила перед собой цель - к концу четвертого уровня говорить так, чтобы пройти собеседование, необходимое при поступлении на работу. Не помощницей нянечки или уборщицей, а знающим, грамотным программистом.

Осталось чуть меньше месяца до окончания Юлией четвертого уровня. Впереди - пятый, где основное внимание уделяется не разговорной речи, а чтению сложных текстов и письменным упражнениям.

И тут, как часто случается в жизни, все так тщательно продуманные планы стали рушиться, как карточный домик, построенный на зыбкой и еще такой чужой земле, полной неизвестности.

Началось с того, что Юлии позвонила ее «ведущая», миссис Джейн, и радостно сообщила, что поскольку, по имеющимся сведениям, освоение языка у Юлии происходит великолепно, и за последние тесты она получила самые высокие оценки, принято решение устроить Юлию на работу сразу по окончании четвертого уровня.

А работу ей подобрали превосходную - кассиром в ближайшем супермаркете. Очень близко. Можно добраться без машины - всего минут двадцать пять - тридцать пешком. Через три недели - собеседование!

- О’кей?

- O’кей! - ответила Юлия и кисло протянула: - Спасибо большое.

Повесив трубку, она твердо решила получить в оставшееся короткое время все возможные знания и бежать из «этого города», пока он не засосал ее в трясину своей спокойной, размеренной жизни, полностью уверенный в том, что кассир в магазине и программист - это почти одно и тоже. Тот и другой, проработав какое-то время, рано или поздно купят приличную машину и уютный домик в стиле ранчо с палисадником и аккуратно подстриженным зеленым газоном. А по выходным дням будут ездить на океан, чтобы отдохнуть, искупаться и позагорать перед новой трудовой неделей.

Приехав на следующий день в колледж, Юлия прошла на свое место и стала выгружать из сумки учебники и тетради с домашними заданиями. Внезапно, к ней подбежала Дина, наклонилась и принялась взволнованно шептать:

- Представляешь, Юлька! Миссис Шук ушла! Уехала в Бостон. У нее муж военный. Его перевели туда работать. Они дом покупают. В общем, она появится только к заключительным экзаменам, - закончила Дина и огорченно вздохнула.

Юлия уставилась на Дину неподвижным взглядом, не вполне понимая, что это для нее значит.

- А кто же будет у нас вести занятия? - спросила она Дину.

- Какой-то профессор из другого колледжа. Временно. Шук сказала нашему старосте, чтобы мы не волновались - преподаватель очень хороший, опытный, и все будет прекрасно!

- Посмотрим! - сказала Юлия, и вдруг, вспомнив вчерашний разговор с миссис Джейн, спросила Дину, пристально вглядываясь ей в глаза. - Ну, а что же с нашим переездом в Нью-Йорк? Ты точно решила?

- Конечно! - не колеблясь, подтвердила Дина. - Что здесь делать, в этой дыре? Горшки выносить? Я, мне кажется, еще на большее способна!

- Ну, хорошо, - сказала Юлия. - Надо доучиться. Догрызть гранит науки до последней крошки.

Дина удалилась на свое место. В это время открылась дверь, и стремительной походкой в класс вошел новый преподаватель.

В светлом, с иголочки костюме, песочного цвета рубашке с галстуком. На вид ему было лет сорок пять. Подтянутый, худощавый он держался очень прямо, слегка заносчиво запрокинув голову. Пепельные волосы подстрижены аккуратным ежиком. На висках благородная седина. Серые глаза за стеклами очков смотрели серьезно. Он цепким взглядом оглядел присутствующих. Поздоровался. Представился: «Джон Рассел».

Взял в руки журнал и стал вызывать студентов, четко произнося имена и фамилии, почти так, как они звучали на их родных языках, не переделывая на американский лад. Студенты вставали по очереди со своих мест. Профессор кивал головой и улыбался каждому неожиданно открытой, белозубой улыбкой, и морщинки разбегались от его глаз.

- Джулия Сигал, - объявил он.

Юлия встала.

- Не возражаешь, если я буду тебя называть Джулия, - спросил профессор. – Я знаю, что в России тебя называют Ю-ли-я, - старательно выговорил он. - Но Джулия - звучит тоже очень красиво, - и он вопросительно взглянул на Юлию.

- Нет, - ответила она и почему-то покраснела. - Я не возражаю.

Начались занятия. И вот тут Юлия поняла, что миссис Шук - это цветочки. А ягодки - это мистер Джон Рассел. Он не дал никому ни минуты на раскачку. Разделил всех на пары и поручил каждому узнать у своего партнера все биографические данные, занятия, увлечения, семейное положение. И потом рассказать всему классу.

После этого надо было записать все в тетрадь. Кроме того, следовало выучить имена всех соучеников и рассказать им о себе. И все в таком быстром темпе, что у Юлии голова пошла кругом.

Но мистер Джон Рассел внезапно прекратил испытания речевых способностей студентов и перешел к грамматике. Объяснил правила, привел примеры их использования и дал задание каждому придумать как можно больше предложений с применением усвоенных конструкций. В конце занятий, решительно разбивая ребром ладони воздух, мистер Джон Рассел повторил все, что они прошли за день. Гипнотическим взглядом всматривался в каждого и как бы мысленно давал приказания хорошенько все запомнить. Быстрым, летящим почерком расписал на доске домашнее задание. Попрощался. И исчез из аудитории, вполне довольный произведенным на притихших студентов впечатлением.

- Вот это да! - в восхищении проговорила Дина.- Вот это преподаватель! Если бы мы с ним занимались с самого начала, у нас с любой работой проблем бы не было!

- Методика у него, действительно, неплохая, - согласилась Юлия. - Но уж больно шкуру дерет. Пощады никакой.

* * *

Дни за днями летели быстро. Юлия занималась много, упорно. Но почему-то казалось, что преподаватель ею недоволен. Часто поправляет. Не разрешает делать паузы между словами. Заставляет набрать воздуха и выговорить все предложение слитно, на одном дыхании, чтобы отдельные слова слились в единый быстрый ручеек. Придумывал скороговорки на межзубные звуки и заставлял повторять их много раз, пока они не стали выскакивать изо рта легко, почти без усилий. И говорить. Обо всем. Рассказывать по картинкам. Придумывать истории. Написать дома короткое сочинение и прочитать его перед всем классом.

Юлия написала:

«Для того, чтобы получить хорошую работу, мне нужна машина. А для того, чтобы купить машину, мне нужна хорошая работа. Вот и получается заколдованный круг!»

Мистеру Джону Расселу сочинение очень понравилось. И он стал с интересом посматривать на Юлию. Но поблажек не давал. Задав какой-нибудь заковыристый вопрос, очерчивал пальцем в воздухе большой круг, как бы раздумывая и выбирая подходящую жертву. Потом внезапно разворачивался на каблуках, и направляя руку, как дуло пистолета, радостно выкрикивал:

- Джулия!

И Юлия начинала отвечать, сначала медленно, спотыкаясь и подбирая слова. Потом все свободнее и легче. Напряженная складка между бровями разглаживалась. Речь становилась быстрой, легкой. Юлия даже иногда улыбалась, видя, как мистер Джон Рассел довольно помаргивает серыми глазами, спрятанными за стеклами очков.

Две недели пролетели незаметно. На последнее занятие Юлия прийти не смогла. Они с Диной решили уехать до финальных экзаменов, чтобы не опоздать на очередной набор на курсы программистов в Нью-Йорке. Юлия договорилась в деканате, чтобы ей приготовили справки о том, сколько и каких курсов она прослушала и какие оценки получила за тесты.

Дина объяснила ей, что эти выписки очень пригодятся при приеме на работу, так как из них ясно, что человек не терял драгоценное время после приезда в Америку, не бездельничал, а ежедневно изучал английский язык в серьезном колледже и даже отметки получал такие, что никому их не стыдно показать.

Получив в конце дня нужную справку, Юлия вышла в вестибюль и стала ждать Дину. Она стояла, прислонившись к колонне, и рассматривала прикрепленные к стене объявления о музыкальных программах, поэтических вечерах, призывы к сбору консервов в помощь бездомным.

Оторвав глаза от витрины, Юлия вдруг увидела мистера Джона Рассела, который искал кого-то взглядом в вестибюле. Заметив Юлию, он приветливо помахал рукой и торопливо направился к ней, пробираясь через толпу студентов, высыпавших в вестибюль в перерыве между занятиями.

- Здравствуй, Джулия! Как дела? Ты пропустила сегодня занятия. У тебя все в порядке? Ничего не случилось?

Юлия смутилась, услышав привычные американские вопросы не в классе, как обычно, а в свободной, неформальной обстановке. Но надо было что-то отвечать. Тем более, что мистер Джон Рассел не спешил уходить, а настойчиво и вопросительно смотрел ей в глаза.

Юлия собралась с духом, сосредоточилась, подготовила в уме нужную фразу и произнесла, отведя глаза в сторону:

- Я скоро уезжаю из этого города. И занятия больше посещать не буду, - закончила она предложение и облегченно вздохнула.

- Уезжаешь? Куда? Зачем? - брови мистера Джона Рассел удивленно поползли вверх.

- В Нью-Йорк. Я хочу найти работу программиста, по своей специальности. В Нью-Йорке возможностей больше. А здесь, я знаю, такой возможности нет. Здесь нужны люди других профессий.

- Я понимаю твою ситуацию, - протянул мистер Джон Рассел задумчиво и вдруг заговорил совсем не так, как на занятиях, выговаривая каждое слово, а быстро, глотая отдельные звуки и даже как-то рокоча.

Юлия уставилась на него с непонимающим видом. Заметив ее вытянувшееся лицо, мистер Джон Рассел вдруг осекся, замолчал, потом рассмеялся и сказал:

- Извини, пожалуйста, Джулия! Я говорил слишком быстро. Я буду говорить медленно. Слушай меня. Не уезжай. Я очень не хочу, чтобы ты уезжала. У тебя прекрасный прогресс с языком. Произношение значительно улучшилось. Надо только поработать над словарным запасом по твоей специальности. Я обещаю помогать тебе. Совершенно бесплатно. Время у меня есть - я одинок. Мы подружимся. Я уверен. В России говорят: «Друзья познаются в беде». У тебя сейчас трудное время. Я постараюсь помочь. У меня есть друг. У него маленькая компьютерная фирма. Мне кажется, знакомство с ним будет для тебя очень полезным. Может быть, он поможет с работой. Кто знает? Не уезжай, Джулия!

И мистер Джон Рассел совсем не по-американски взял ее руку в свою и крепко сжал.

Юлия в растерянности молчала. Она не все поняла, что говорил мистер Джон Рассел. Но главное - да. Он просил ее остаться.

- Я не знаю, - протянула она нерешительно и добавила по-русски: - Совершенно не представляю, что мне делать! - И взглянув в его улыбающееся лицо, сказала: - Ой, извините! Я, кажется, заговорила по-русски!

- Это ничего! - сказал мистер Джон Рассел. - Может быть, ты будешь учить меня русскому? Я был бы очень рад! - он вынул из кармана карточку. - Вот мой телефон. Рабочий, домашний. Звони. Мы можем начать заниматься в библиотеке колледжа немедленно. Я буду ждать твоего звонка. До свидания! - все еще улыбаясь, проговорил он.

- До свидания! - ответила Юлия, разглядывая маленькую, светлую карточку.

А из другого конца вестибюля к ней спешила Дина, радостно помахивая наконец-то полученной справкой.

* * *

Оставалось всего два дня до отъезда Юлии в Нью-Йорк. Чемоданы были собраны. Мать заворачивала в газеты чашки и тарелки, чтобы они не побились в пути. Она иногда что-то спрашивала у Юлии. Та отвечала: «Да, мама. Хорошо, мама». Мысли ее были далеко.

Юлия все делала как всегда, по заранее намеченному плану. Заполнила на почте заявление об изменении адреса. Предупредила в офисе, что она освобождает квартиру. Сообщила об отъезде удивленной миссис Джейн. И все время ей казалось, что она собирается не по-настоящему, как бы понарошку, боясь признаться в этом даже матери, даже - себе. Дело в том, что у нее с каждым днем все сильнее и сильнее росло желание остаться.

Впервые в жизни Юлия почувствовала, что может опереться на чье-то плечо. Довериться чужому, почти незнакомому человеку. Американцу. «Что же делать? Что же делать?» - задавала она себе один и тот же мучительный вопрос.

На следующий день вечером к ней забежала Дина. Она была радостно возбуждена:

- Смотри, Юлька! Вот список всех курсов программирования с телефонами и адресами. Выбирай любой! Подруга сегодня прислала. Здорово! Правда? - и Дина так и застыла с поднятым листком бумаги и широко раскрытым ртом.

Только сейчас она заметила, что Юлия вынимает из чемодана аккуратно сложенные вещи и раскладывает их по полкам стенного шкафа.

- Юля! Что ты делаешь? Ты с ума сошла?! Мы ведь завтра уезжаем!

- Я никуда не еду, - сказала Юлия, и короткая, неуверенная улыбка промелькнула у нее на лице. - Да! Никуда! Я остаюсь здесь, в этом городе.