Татьяна Нилова

Небо сизо-голубое. Ни облачка. Солнце нежно ласкало треугольники лондонских крыш.

- Наконец-то! - довольно проговорила Лера, сладко потянулась и спустила ноги с дивана, на котором коротала ночи в гостях у сына.

Внушительных размеров диван занимал почти половину крошечной гостиной. Квартира была пуста. Сын давно умчался в университет. Это был первый хороший денек за всю неделю, проведенную Лерой в Лондоне. Город встретил ее, как и полагается, нудными дождями и туманами - обычной весенней лондонской погодой.

И вот неожиданный подарок судьбы! «Надо им как следует воспользоваться! - рассуждала Лера. - Итак, сегодня объявляется День Парков! - громко произнесла она, стоя перед зеркалом, и строго погрозила себе пальцем. - И чтобы никаких отступлений! Ни-ни! Никаких музеев, галерей и соборов! Целый день на открытом воздухе!»

Лера наскоро проглотила бутерброды, запила крепким чаем с подходящим названием «Английский завтрак» и принялась разбираться с картами и путеводителями. В итоге наметила для посещения три парка: Грин Парк, Парк Букингемского дворца и парк Сент-Джеймс. Добраться до них было довольно удобно, так как все три располагались в пешеходной дистанции от одной и той же станции метро.

Предоставленная целыми днями сама себе, Лера довольно быстро освоилась с самостоятельной жизнью в наполненном деловой активностью городе. Купила проездной билет и, разобравшись с разветвленной сетью лондонской подземки, уверенно делала пересадки с одной линии на другую по длинным переходам и тоннелям. 

С удовольствием взбиралась в верхний салон двухэтажного автобуса и любовалась оживленной панорамой улиц. Правда, каждый раз при крутом повороте, произведенном лихим лондонским водителем, Лера судорожно хваталась руками за поручни. Ей казалось, что автобус вот-вот врежется в стеклянные витрины фешенебельного магазина, или раздавит зазевавшуюся малолитражку, не успевшую увернуться и выскользнуть из-под его колес. Но все заканчивалось благополучно, и Лера, переведя дух, разжимала побелевшие пальцы, вцепившиеся в поручни.

Но сегодня ей требовалась только подземка, и Лера бодро шагала к ближайшей станции по тихим, уютным улочкам лондонского «спального» района.

Лондон с первого знакомства показался Лере скучно совершенным, и в душе она предпочитала ему взбалмошный, но романтический Париж. Но этой весной Лондон преподнес приятный сюрприз, и сердце ее потеплело. Улицы района, где жил сын, были наполнены ароматом сирени. Настоящей московской сирени, которая каким-то образом прижилась и буйно расцвела под хмурым и темным от дождя и туч небом.

Повсюду из палисадников на улицу свешивались тяжелые гроздья сирени - белой, лиловой, красноватой или густо фиолетовой. И Лера не могла побороть искушения, чтобы не притянуть к себе прохладную гроздь, прикоснуться к ней губами, уткнуться носом и вдохнуть знакомый, родной, щемящий душу аромат.

Лера дошагала до станции, нырнула в подземку, вошла в светлую трубу-вагон и устроилась на плюшевом сиденье. Домчалась в покачивающемся на рельсах вагоне до нужной остановки, поднялась на улицу и с радостью убедилась, что переменчивая лондонская погода за время пути не изменилась, осталась прежней - солнечной и теплой.

Первым на маршруте оказался Грин Парк. Он полностью соответствовал своему названию - был зеленый с головы до ног - от устремленных к небу вершин величественных, старых деревьев, до нежно-салатной, молодой травы. Монотонную зелень парка оживляли разноцветные шезлонги, расставленные парами по привольным полянам и лужайкам.

«Очень мило! - подумала Лера. - Придешь с любимым человеком в парк. А там для тебя уже и обособленные местечки приготовлены. И рядом никто не сядет, не нарушит приятное уединение».

Лера, не торопясь, пересекала парк по широкой дорожке, пока ее взгляду не предстало одиноко стоящее дерево. Его гигантская, кудрявая, словно взбитая крона занимала большую часть просторной лужайки и даже свешивалась над дорогой. Густая крона полностью скрывала ствол, и казалось, росла прямо из земли. 

Лера подошла ближе и замерла на месте от неожиданности. Огромное дерево оказалось черемухой! Отяжелевшие ветви были сплошь покрыты кипенно-белыми черемуховыми кисточками. Это была королева черемух! Аромат нежных цветов опьянял, кружил голову, сбивал с ног.

Лера решила запечатлеть их парковое величество. Достала из сумки захваченный из дома фотоаппарат и стала примериваться, чтобы снять черемуху во весь рост. В это время мимо проходили двое - высокий джентльмен средних лет и элегантная дама. Джентльмен галантно поклонился Лере и знаками предложил сфотографировать ее на фоне королевской черемухи. Лера, улыбаясь, и тоже не произнося ни слова, вручила джентльмену фотокамеру и направилась к дереву. Встала рядом, как обычно - руки по швам, лицо напряженное, улыбка натянутая. Но англичанам ее поза была явно не по душе. Дама сделала шаг вперед, раскинула руки, как бы приглашая кого-то в свои объятия, и соблазнительно улыбнулась.

Лера постаралась в точности повторить жест и улыбку. Дама и джентльмен восторженно зааплодировали и щелкнули затвором пару раз, для верности. Они вернули камеру, и довольные друг другом, англичане и Лера зашагали в противоположные стороны парка.

А впереди уже виднелся Букингемский дворец. Но парк перед дворцом почему-то не произвел на нее особого впечатления. Все было обычное, красивое, в лучших традициях паркового искусства - аккуратные, четко очерченные клумбы, роскошные цветы разнообразных оттенков высажены в строгом порядке - кругами, линиями, квадратами и ромбами. 

«Совершенство портит красоту!» - промелькнуло у нее в голове, когда она проходила по парку. Но ворота парка! Это было что-то! Черно-золотые, кружевные, стрельчатые. Сверкающие на солнце завитки и переплетения украшали вертикальные планки чугунных решеток, образуя затейливый, блистающий рисунок.

Насмотревшись вдоволь на ворота, Лера направилась к Сент-Джеймсу - заключительной цели, намеченного на сегодня Дня Парков. По крутой дорожке спустилась в тенистые кущи, оставив за спиной торжественную, парадную площадь.

Открывшийся глазам пейзаж явился для нее «воплощением парковой мечты». Удлиненное озеро, своими очертаниями напоминающее уснувшую глубоким сном реку, протянулось через всю территорию парка. Прозрачная, как стекло, и серебристая, как зеркало, поверхность озера отражала мир заповедного участка природы: высокие деревья с весенней, еще едва зеленеющей кроной, плакучие кусты, опустившие свои тонкие, гибкие ветви в застывшую воду, красочные цветники, разбросанные прихотливой рукой подлинного художника, возникшие среди травы, как бы сами по себе, без усилий человека. 

Белые и черные лебеди любовались своим отражениям в воде, отрываясь от упоительного самосозерцания только для того, чтобы соблаговолить отведать кусочек свежего хлеба или ароматного печенья, предлагаемого им посетителями парка.

Лера, не спеша, наслаждаясь каждой минутой, обходила озеро по дорожке, повторяющей его причудливые очертания. Особенно привлекали ее островки посередине озера - таинственные, скрытые от глаз непроницаемой зеленой паутиной вьющихся растений и густыми зарослями кустарников.

На сероватых камнях, выступающих из воды, с важным видом застыли пеликаны. Они то ли охраняли заповедные участки суши, то ли подремывали, согретые столь редкими здесь лучами солнца.

Сделав полный круг, Лера вернулась к тому месту, с которого начала прогулку по Сент-Джеймсу. Вдоль дорожки стояли удобные скамейки со спинками, и Лера решила, что может вполне заслуженно отдохнуть рядом с сидящими на скамейках лондонцами, не думая, какую еще достопримечательность необходимо осмотреть в оставшееся время.

За скамейками, на привольной лужайке, так же, как и в Грин парке, располагались расставленные парами шезлонги. Но любимый человек - муж Леры, Алик, был далеко-далеко за океаном, в Нью-Йорке. Поэтому она выбрала свободную скамейку с видом на крошечный остров, весь окутанный странными растениями. Они свешивали в воду спутанные, тонкие пряди листьев изумрудного цвета и были похожи на взлохмаченную бороду скрывающегося в озере водяного. Возле острова на воде застыли друг против друга два белых лебедя. 

Это напомнило Лере виденные в детстве на базаре сюжеты нарисованных на клеенке картин самодеятельных художников. И правда, позы лебедей в незамысловатых произведениях были схвачены очень точно. 

Лера вытянула усталые ноги, запрокинула голову и закрыла глаза. Вот оно блаженство! Возможно, она даже вздремнула или отключилась на секунду, только вдруг почувствовала, что сумочка медленно съезжает с колен на землю, и из нее на дорожку парка посыпались схемы, карты, буклеты, брошюры.

Смутившись, что она нарушила идеальный порядок, Лера лихорадочно собирала бумажки, часть из которых легкий ветерок уже унес довольно далеко.

Вернувшись с кипой бумаг на скамейку, Лера увидела сидящего там худощавого джентльмена, с коротко постриженными волосами цвета «соли с перцем» - так назвали бы их в Америке, и в затемненных очках. На нем была светлая рубашка в полоску, с короткими рукавами и темный галстук.

Незнакомец держал в руках выпавшую из ее сумки схему лондонского метро, и протягивая брошюру Лере, проговорил, улыбаясь:

- Я всегда мечтал жениться на русской женщине! С самой юности!

Слова о женитьбе Лера почему-то пропустила мимо ушей. Но то, что он сразу узнал в ней русскую, возмутило ее до глубины души! Почему? Что такое в лице или манерах выдает ее этническую принадлежность? Впрочем, изумляться нечего! Она сама в Америке безошибочно выделяла в толпе своих соотечественников!

Но здесь - в Лондоне! В английском парке! Нет. Это уже слишком!

Лера пробормотала едва слышно: «Спасибо!» и решила больше не раскрывать рта, чтобы лишний раз акцентом не подтверждать досадливую наблюдательность незнакомца.

- Великие балерины! Уланова! Плисецкая! - восторженно перечислял англичанин.

«На балерину я мало похожа! И не только талантом, но даже по весовой категории не подхожу!» - подумала Лера.

- Певица Архипова! - продолжал перечислять русских знаменитостей джентльмен в галстуке.

«Так, по весовой категории уже ближе, но по голосу... - продолжала мысленно вести беседу с англичанином Лера. – «Хотя...» - И она вспомнила свою давнюю привычку, принимая душ, напевать разные популярные песенки. Иногда получалось очень даже неплохо. Но если серьезно, то до Архиповой она явно не дотягивала!

«Чем же отплатить за такое всезнайство? Балерин английских - не знаю. Певиц - не знаю. Постойте! - ее осенило. Лера взглянула на седые виски джентльмена. - По возрасту - должен знать!».

- Лоуренс Оливье! - воскликнула Лера радостно. - Прекрасный актер! К тому же много снимался в замечательных АМЕРИКАНСКИХ фильмах! - с нажимом на слово «американских» проговорила она.

- Да, да, - вяло промямлил англичанин и без всякого перехода мечтательно прошипел: - Борщ-щ!

- Борщ – из украинской кулинарии! - с победоносным видом заявила Лера. – А русский суп называется «щи»!

- Щ-щи! - с такой же любовью прошипел джентльмен в галстуке.

- То же самое, только без свеклы. - объяснила Лера.

- Вы очень приятный человек! - продолжил начатую тему англичанин. – Вы мне подходите! Я почувствовал это сразу!

«Хотя бы потому, что могу щи от борща отличить!» - разъяснила сама себе Лера.

- Я всегда мечтал жениться на русской! - напомнил ей джентльмен, с чего все началось. Моя вторая жена умерла два года назад. Я бывший архитектор. Сейчас на пенсии. У меня небольшой дом в окрестностях Лондона. Возле дома я посадил сирень. Вам понравится. Она сейчас как раз цветет.

«Хитрая бестия! - думала Лера. - Он еще и знает, что мне нравится, а что - нет!»

- Вы знаете, - решила она расставить точки над «и». - Я ведь, некоторым образом, замужем. И сын у меня - студент, учится здесь, в Лондоне, в университете.

- Это ничего! - спокойно, без всякого удивления или раздражения в голосе проговорил англичанин. - Дети - взрослые, у них своя жизнь, и жизнь родителей их, как правило, мало интересует. Лишь бы они были здоровы и не доставляли лишних хлопот. Моя дочь работает в Америке уже шесть лет. Я все это хорошо понимаю.

- А как же муж? - уточнила Лера с ехидной улыбкой.

- Это препятствие нетрудно преодолеть. Существует развод. Было бы взаимное желание и симпатия.

- Я разводиться не собираюсь! - уже серьезно проговорила Лера.

Она обиженно отвернулась от англичанина, и ее взгляд снова остановился на мохнатом острове. Белые лебеди продолжали неподвижно сидеть на воде и нежно смотреть друг на друга.

- Вы любите театр? - спросил джентльмен и, не дождавшись ответа, продолжал. – У меня есть билет на сегодня, на «Гамлет». Хотите?

- Лишний? - спросила Лера, не в силах побороть искушение посмотреть гремевшую на весь Лондон постановку.

- Нет. Это МОЙ билет. Я бы не стал навязывать вам свое общество.

- Да. Я очень хочу посмотреть этот спектакль, - призналась Лера и взяла протянутый билет. - А сколько стоит?

- Двадцать фунтов, - ответил он.

Лера высыпала на ладонь тяжелые металлические и непривычные бумажные английские деньги и стала, шевеля губами, набирать нужную сумму. Когда она закончила и протянула ему двадцать фунтов, то увидела, что никого рядом с ней нет. Англичанин исчез, как сквозь землю провалился. Лера оглянулась по сторонам - никого.

«Наверное, мне все это приснилось!» - подумала она. И еще раз осмотрелась. Парк был на месте, озеро - перед глазами, скамейки по-прежнему стояли у дорожки, а в руке она сжимала билет на спектакль «Гамлет».