Катюша
Рассказ опубликован в книге «Казино»
Проливной дождь холодными струями нещадно поливал небольшую группу туристов, столпившихся в самом центре Вены у величественного памятника императрице. Тщетно пытались они укрыться зонтами от ледяных потоков воды и резких порывов ветра. Казалось, дождь лил отовсюду - и сверху, и сбоку, и даже снизу.
«Вот невезуха!» - с раздражением думал Вадим, вполуха слушая объяснения гида - пожилой австрийки, не спеша подбирающей русские слова. В черном длинном плаще с надвинутым на глаза капюшоном, она напоминала некое роковое видение. Только вместо остро заточенной косы, австрийка с трудом удерживала в руке черный мрачный зонт.
«В кои веки поехал отдохнуть - и на тебе - погода «шепчет»! - Вадим поднял повыше воротник кожаной куртки и уткнулся носом в клетчатый шерстяной шарф. - Шарф и перчатки - лучшее изобретение человечества! - продолжил он свои невеселые мысли. - Да, много чего наизобретали, а погодой управлять так и не научились!»
Австрийка закончила рассказ об императорах, императрицах, их дворцах и сокровищах. Она приподняла на мгновение капюшон, оглядела задумчивым взглядом голубых арийских глаз нахохлившуюся группу «русских» американцев. Спросила: «Вопросы есть?» «Не-ет!» - раздался в ответ дружный радостный стон. И туристы, перескакивая через лужи, бодро затрусили к ожидавшему их автобусу, чтобы укрыться от непогоды в его теплом мягком чреве.
Вадим долго стоял в проходе между рядами, терпеливо поджидая свою соседку по сидению. Ее место было у окна, а садиться и потом вставать, ему было лень. Наконец, она явилась. С трудом протиснула между сидениями свое упитанное тело, запакованное в леопардовый полушубок.
- Жаль, что я не захватила с собой плащ-палатку! - скрипучим, прокуренным голосом проговорила она.
Вероятно, потому что время для путешествия в Европу было странное - поздняя осень, и группа подобралась тоже довольно необычная. Основной костяк, как всегда, составляли пожилые пары, прилетевшие в центр Европы из разных уголков Америки. Остальные были одиночки. Но не женщины, как обычно бывает в таких поездках, а - мужчины. Полдюжины крепких, сравнительно молодых мужчин. Одиноких женщин было всего две. Одна из них - соседка Вадима.
Когда они в первый раз уселись в автобусе друг рядом с другом, она протянула ему для знакомства старческую, но крепкую руку, унизанную золотыми кольцами, и проскрипела: «Катюша Иванова!» Вадим удивленно поднял брови. Более неподходящего имени к даме, повернувшей к нему свое лицо, трудно было и представить. Крупный нос с внушительной горбинкой, темно-карие глаза, короткие волосы, покрашенные в черно-смоляной цвет.
«Иванова. Катюша, - повторила дама и пояснила: Покойному мужу, Моне, в детдоме такую фамилию присвоили. Всем дали одинаковую, чтобы не обидно было».
«Вадим, - торопливо представился молодой человек. - Просто, Вадим».
«Очень приятно, Просто Вадим! - улыбнулась Катюша Иванова, показав пожелтевшие от курения, но зато явно свои собственные зубы.
«Взаимно», - любезно ответил молодой человек.
На этом все удовольствия от состоявшегося знакомства закончились. При том, не только у Вадима, но и у всей остальной группы. Началось с того, что Катюша Иванова постоянно опаздывала на экскурсии. Она с трудом забиралась в автобус и, не обращая внимания на возмущенные возгласы, что, мол, «она здесь не одна», сообщала торжественно-приподнятым тоном: «Мы имели важный разговор с моим сыном. Мальчик остро нуждается в моих советах. Я не могу вот так бросить его и улететь за океан. Я должна быть в курсе его дел!»
На протяжении всех поездок Катюша Иванова громко, стараясь перекричать экскурсовода, перечисляла свои жалобы. Она, не торопясь, загибала уже не очень хорошо гнущиеся пальцы: «В моем номере плохо работает отопление. Вчера не меняли полотенца. Столовая в гостинице очень тесная. Невозможно найти место, чтобы спокойно позавтракать. И вообще, необходимы дополнительные экскурсии по магазинам. У меня много денег, и я хочу их потратить!».
Все замечания и просьбы помолчать пропускала мимо ушей. И когда однажды Вадим повернулся к ней и прошипел тихо: «Ш-шш», Катюша Иванова внезапно рассвирепела: «Вы, молодой человек, на меня не шикайте! На меня даже военный хирург во время операции не шикал, когда я ему советы давала! Потому что, я всегда по делу говорю, всегда по делу!»
Так Вадим узнал, что Катюша Иванова во время войны была хирургической медсестрой в санитарном поезде, который перевозил раненых с линии фронта в тыловой госпиталь. Во время пути врачам постоянно приходилось делать неотложные операции, ампутации, перевязки.
Вадим начал посматривать на Катюшу Иванову с уважением. Тем более, ему было известно, что во время войны его деду, раненому осколком снаряда в грудь, сделали срочную операцию и спасли жизнь именно в таком санитарном поезде.
Но очередное опоздание Катюши Ивановой, стоившее всей группе несостоявшейся экскурсии в музей, стало каплей переполнившей чашу его терпения. Он так разозлился, что, не сказав ни слова, демонстративно пересел на свободное заднее сидение автобуса, подальше от Катюши Ивановой. Она проводила грустным взглядом его сердитую спину и тяжело вздохнула.
Вторая одинокая женщина в составе туристической группы была совсем другая. Высокая, ростом с Вадима, сухощавая, в модных обтягивающих джинсах и короткой замшевой куртке. Узкое лицо, обрамленное завитушками осветленных волос. Серые, холодноватые глаза с тяжелым накрапом туши на ресницах. Лет ей было тридцать пять - тридцать восемь.
«Не из наших!» - таков был приговор кампании старичков-туристов. И точно. Молодая женщина была родом из Прибалтики, а в их экскурсионную группу прибыла из Канады. Звали ее Ирма. Говорила по-русски она довольно хорошо, с небольшим, характерным акцентом. Ирма любила стоять в проходе автобуса и рассказывать окружающим всякие истории про жизнь «русской» эмиграции в Канаде.
«Любит выставляться!» - ворчливо пробормотала Катюша Иванова, недовольно отвернулась и уставилась в окно.
Вадим сразу почувствовал, что Ирма положила на него глаз. И не удивительно. Черноглазый, стройный брюнет, с неровным румянцем на щеках и белозубой улыбкой был очень привлекателен. Он уже сидел отдельно от Катюши Ивановой, и Ирма стала регулярно навещать его, примостившись рядом на свободном сидении.
Она что-то говорила, он слушал, кивал иногда, отлично понимая, куда она клонит. Но никаких ответных шагов не делал. С женщинами он завязал. Это решение было принято после двух разводов, последний из которых оставил его без дома и опустошил банковский счет. Кроме того, половина акций, вложенная в разные биржевые фонды, тоже растаяла, как мартовский снег. Вадим внимательно следил за ситуацией на бирже, надеясь умелым вложением хоть как-то компенсировать свои потери. Но основной индекс скакал то вверх, то вниз, да и на технологический после того, как лопнул мыльный пузырь компьютерных фирм, надежды было мало. А с последней женой, между прочим, все тоже началось с невинного знакомства в музее.
Но Ирма не отступала. Во время одной из поездок она вытащила из сумочки небольшой альбомчик с фотографиями и стала демонстрировать их Вадиму. На снимках, в разных ракурсах были изображены уютный двухэтажный домик, новая красная машина.
Вадим понимал, что Ирма хочет нащупать поле его интересов, чтобы потом незаметно зацепиться, углубить и расширить намеченное знакомство. Но Вадим ловко отделывался выразительной мимикой. Он, то важно поджав губы, одобрительно кивал головой, то в удивлении высоко поднимал брови или восхищенно цокал языком. При этом не произносил ни единого слова и не давал Ирме никаких поводов для сближения.
Не отставала Ирма от Вадима и на остановках у красивых памятников, дворцов и уже отключенных на зиму фонтанов. Она постоянно обращалась к нему с просьбами сфотографировать ее то тут, то там. Вадим с каменным лицом делал то, что его просили.
Приближалась конечная цель их путешествия - Будапешт. Автобус неторопливо пересек пограничный пункт и, будто по мановению волшебной палочки, все вокруг преобразилось. Холодный дождь и пронзительный ветер остались в хмурой, затянутой пеленой серых облаков Австрии. А Венгрия встречала их ласковым солнцем, синим небом и осенним разноцветием кудрявых деревьев, покрывающих предгорья Карпат. Гид - венгр по национальности, заметив улыбки, появившиеся на лицах его подопечных, тоже повеселел.
- За Австрию я не отвечай, а за Венгрию - отвечай! - уверил он подобревшую публику.
По дороге на Будапешт им предстояло сделать остановку. Группу ждал обед в харчевне одного из маленьких, уютных городков, застроенных симпатичными белыми домиками с красными, черепичными крышами. Гид обещал туристам вкусно приготовленные блюда венгерской кухни и веселый цыганский оркестр.
Автобус мягко припарковался возле низенькой придорожной харчевни - чарды. Пассажиры после долгого и утомительного пути, наконец, ступили на твердую землю. А навстречу им, приплясывая и задорно поводя плечами, двигались музыканты маленького оркестра. Смуглые, в ярких одеждах они лихо наигрывали разудалые цыганские и венгерские мелодии.
Старички приободрились, расправили усталые спины. И через утопающий в зелени дворик, мимо приветливо улыбающихся официантов гуськом вошли в широко распахнутые двери чарды. Здесь их ждали. Столы были гостеприимно накрыты. Плетеные корзинки наполнены круглыми, пышными булочками, издающими приятный аромат свежеиспеченного хлеба. Высокие винные бутылки темного стекла, как магнитом притягивали внимание нарядными, красочными этикетками. И мужчины всех возрастов с любопытством вертели их в руках, прежде чем разлить заманчивое содержимое по высоким бокалам.
Вадим волею владыки-случая оказался между двумя одинокими дамами - Катюшей Ивановой - с одной стороны и Ирмой - с другой.
Стоимость обеда входила в цену туристической путевки, и Вадим был доволен, что можно не беспокоиться об оплате и обойтись без дополнительных трат. Дело в том, что гид заранее предупредил всех, что в Венгрии можно расплачиваться только форинтами. Но Вадим все время, отпущенное на разные дела в пограничном австрийском городке, провел в маленьком ресторанчике на центральной площади. В обменный пункт решил не идти. В бумажнике у него лежала новенькая стодолларовая купюра. «Доллары хороши всегда и везде!» - подумал он и даже носа не высунул на улицу. Погода была омерзительная - холодная, с промозглым, хлестким дождем. Вообще, Вадим не любил расплачиваться наличными деньгами. Для этой цели у него в бумажнике лежало несколько кредитных карточек, которыми он при необходимости пользовался.
Тем временем, обед был в разгаре. Вино лилось рекой, и нарядные бутылки опустошались довольно быстро. Публика раскраснелась, разгорячилась. С аппетитом поедая знаменитый венгерский суп, туристы время от времени показывали официантам поднятые вверх большие пальцы. Международный знак одобрения. Суп был хорош также тем, что горшочком, в котором его подавали, служила хрустящая, румяная буханочка. И после того, как ты расправился с содержимым, можно было еще закусить вкусным хлебным горшочком, отламывая от него поджаристые кусочки.
Все это время цыганский оркестр неустанно играл то зажигательные, то щемящие душу мелодии. И смычок в руках главного скрипача, казалось, взлетал к потолку вместе с завораживающими звуками. Но вот, оглядев обедающих опытным взглядом, скрипач решил, что наступил подходящий момент. Пришла пора преподнести слушателям приятный сюрприз, порадовать их. И тогда в конце обеда можно вполне рассчитывать на желанные, щедрые чаевые. Оркестр смолк на мгновение, потом скрипач лукаво подмигнул присутствующим, взмахнул смычком, и низенький зал наполнился знакомой мелодией. Музыканты старательно играли «Подмосковные вечера».
Старички встали, и покачивая в такт бокалами, довольно дружно затянули знаменитую песню. Потом другую: «Из далека долго, течет река Волга...». У некоторых на глазах навернулись ностальгические слезы. Но скрипач не хотел, чтобы публика грустила. Внезапно он пристукнул высоким каблуком начищенных до блеска сапог и заиграл бодро и весело:
«Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой...»
Сидящая рядом с Вадимом Катюша Иванова внезапно вскочила, толкнув его мощным плечом, и запела громко, прилежно растягивая ноты:
«Выходи-ила на берег Катюша-а,
На высо-окий берег, на круто-ой...»
Совсем, как солистка знаменитого хора имени Пятницкого. Все вокруг оживились, подхватили песню, и стали петь красиво и слаженно. И даже Вадим взял со стола вилку и принялся постукивать в такт мелодии по высокому бокалу.
Вдруг с другой стороны Ирма резко отодвинула стул и сильно ткнула Вадима локтем в бок. Он быстро обернулся и удивленно взглянул на молодую женщину. Лицо ее было перекошено. Она стремительно рванулась к оркестру. Сунула в руку скрипача какую-то венгерскую купюру, и что-то сказала ему на ухо.
Мелодия неожиданно оборвалась. Старички застыли с открытыми ртами и поднятыми бокалами. Катюша Иванова еще какое-то время продолжала петь «всухую», без музыкального сопровождения, но скоро замолчала, и не глядя ни на кого, тяжело рухнула на стул.
Наступила тягостная тишина. На самом деле никакой тишины не было. Оркестр играл какую-то незнакомую мелодию. Но ее никто не слышал. Вадим покосился в сторону Катюши Ивановой и увидел, что остатки хлебного горшочка у нее на тарелке постепенно наполняются редкими, крупными слезами.
Впоследствии Вадим не мог логически объяснить себе мотивы своего такого «нерационального» поступка. Он вышел из-за стола и, не спеша, направился к оркестру. Остановился возле скрипача. Достал из кармана бумажник. Раскрыл его. Вынул стодолларовую купюру. Глаза цыгана вспыхнули окаянным блеском. Вадим неторопливо вручил деньги скрипачу и спокойной, и даже нарочито медленной походкой, вернулся на свое место.
Не успел он опуститься на стул, как к потолку взвился «Синий платочек», потом - «Темная ночь», далее - безудержная, лихая «Калинка», а в заключении, конечно, прозвучала песня о неунывающей певунье Катюше. Все, вернее, почти все были счастливы и, уходя, бросали в черную широкополую шляпу скрипача еще не совсем привычные венгерские деньги.
Вадим постоял, покурил во дворе чарды под кроной развесистого дерева. Увидел выходящую из ресторанчика Ирму, и с удовлетворением отметил, что она даже не взглянула в его сторону. Забрался в автобус. Катюша Иванова уже сидела у окна.
- Здесь свободно? - спросил он, указывая на место рядом с ней.
- Присаживайтесь, молодой человек! - пригласила его бывшая соседка. –
Давайте познакомимся, - предложила она и проговорила важным басом: Катюша Иванова.
- Вадим Берлин, - представился молодой человек и добавил: - Очень, очень
приятно!
- Взаимно! - отозвалась Катюша.
Комментариев нет